Багдадские повешенные - Страница 6

Американец поднял глаза к небу.

– Посол Бельгии в Багдаде передал иракскому правительству уже больше двадцати нот протеста. Но они выбрасывают их в мусорную корзину. Позиция иракского правительства проста: мы не имеем права вмешиваться во внутренние дела Ирака, поскольку Виктор Рубин – иракский гражданин. И если мы так уж настаиваем, они могут выдать нам его тело для захоронения. Они заявили, что на иракской земле нет места предателям – ни живым, ни мертвым. Кроме того, все правительства западных стран – даже Франции – высказались в защиту Виктора Рубина, предлагая обмен или замену казни тюремным заключением. Но все напрасно: Ирак жаждет крови. Так что по дипломатической линии предпринять больше нечего. Вы не хуже меня знаете, что американское посольство в Багдаде закрылось уже десять лет назад. Наше место заняли русские, и они успешно остаются там до сих пор. Теперь я даже не могу поручиться за безопасность простого американского гражданина, прибывающего в Ирак (если, конечно, допустить, что ему удастся получить въездную визу).

– Что же вы собираетесь делать? – спросил Малко.

Положив руки на стол ладонями вниз, Уолтер Митчелл ответил:

– Не знаю. Я не могу предложить ни одного приличного плана. В Багдаде у нас нет связных, нет никакой, даже непрофессиональной поддержки, ни одного «товарища по переписке». Оттуда поступает только разрозненная «любительская» информация, которая в данном случае не представляет для нас ни малейшей ценности. Я уже вызывал к себе Теда Хейма, руководителя нашей агентурной сети в Бейруте, но и он не видит выхода. Мы предложили русским выступить посредниками при возможном обмене, но ответа не получили. Поэтому мне нужен доброволец, который поехал бы в Багдад. Риск огромен. Если вас раскроют – это верная смерть, и, причем, не при самых приятных обстоятельствах. Вы ведь знаете арабов... Уже сам по себе въезд в Ирак связан с определенными трудностями. О том, чтобы забросить в Багдад вооруженную до зубов диверсионную группу, не может быть и речи. Ирак – это замкнутое пространство, где каждый иностранец тут же попадает под подозрение. К тому же в иракской службе безопасности наверняка имеются досье на наших людей в Бейруте, а ими мы рисковать не можем.

Малко подумал.

– Кажется, у вас есть соглашение с французскими разведслужбами, – сказал он наконец. – А к ним в Ираке должны относиться неплохо...

Американец горько улыбнулся:

– Конечно, будь мы французами, нам не составило бы особого труда ввести в Ирак соответствующим образом экипированную группу...

Малко мимоходом отметил этот эвфемизм в «экипировку» Уолт Митчелл мог запросто включить легкий танк.

– ...Да только дело в том, – продолжал американец, – что с шестьдесят второго года мы с французами не общаемся. Разумеется, у них есть работники, которые настроены к нам весьма доброжелательно и согласны были бы помочь в такой операции. Но большинство получило приказ не оказывать нам никакого содействия. А кроме французов и стран Восточной Европы, своих тайных служб в Багдаде больше никто не имеет.

Митчелл беспомощно развел руками:

– В случае вашего согласия я могу предложить не слишком многое. Разве что полную поддержку наших связных в Тегеране и Бейруте, деньги и оружие. Мы не хотим допустить, чтобы Виктора Рубина повесили. Подкуп, убийство, диверсия, шантаж – все средства хороши.

Малко не понравилось это «лирическое отступление». К тому же, поскольку смерть и насилие были для Ирака родной стихией, пришлось бы приложить немало сил, чтобы заткнуть за пояс тамошних умельцев.

– Почему вы выбрали меня? – спросил Малко. – У вас ведь хватит виртуозов гранаты и пулемета. Одни кубинские беженцы из Майами могли бы мигом захватить весь Ирак, а заодно и Египет.

Уолтер Митчелл посмотрел на него с притворной наивностью.

– Это работа не для убийц, – пояснил он. – Ребята, о которых вы упомянули, не успели бы даже выйти из самолета. Мне нужен человек похитрее, которого иракцы не смогут немедленно раскусить.

Малко слушал все это без особого энтузиазма. Ему хотелось оставить американца наедине с его проблемами. Но тут же он подумал о человеке, который сидел в камере, ожидая смерти и прощаясь с последней надеждой. Цээрушники не часто пытались выручить кого-нибудь из такого безнадежного положения. Единственное, что привлекало Малко, – это мрачный романтизм подобного задания.

– Когда мне нужно выезжать? – спросил он.

Лицо Уолтера Митчелла слегка прояснилось.

– Я знал, что вы согласитесь, – сказал он. – Вы один из немногих наших сотрудников, у кого в данном случае есть хоть какой-то шанс на успех. А главное – у вас австрийский паспорт. Ехать в сегодняшний Ирак, будучи американцем, – это двойной смертельный риск. Выезжайте как можно скорее!

Малко еще ни разу не видел своего начальника таким взволнованным.

– Что мне предстоит делать в Багдаде? – спросил он. – В одиночку и с пустыми руками я навряд ли смогу освободить Виктора Рубина и благополучно покинуть страну.

Американец покачал головой:

– Если у иракцев появится хоть малейшая догадка относительно ваших намерений, мы никак не сможем помешать вашей ликвидации. Госдепартаменту по-прежнему нужна иракская нефть... Поэтому вам придется действовать самостоятельно. И поверьте, если у вас ничего не получится, никто не станет вас в этом упрекать. Могу лишь сказать, что Багдад находится в двухстах километрах от границы с Ираном. Это единственный путь из страны. Наш тегеранский связной поможет вам по мере своих сил. Добавлю также, что иракские власти не будут слишком ретиво ставить вам палки в колеса. Но все это касается только последней стадии операции, если она, конечно, состоится.